"... Ранее данные мною показания я категорически отрицаю, так как я их дал ложные... Допрашивал меня следователь из 76-го погранотряда (фамилию его я не помню), и присутствовал при этом Капустин, тоже из погранотряда... Мне было предъявлено обвинение в том, что я являюсь участником контрреволюционной организации. Я это обвинение категорически отрицал, после чего ко мне были применены физические меры воздействия. Меня вязали и связанного били линейкой по голове и по бокам. За двое суток нахождения на следствии меня вязали 15 раз. Будучи не в состоянии терпеть такое обращение, я вынужден был дать ложные показания". 04.03.1939 г. "До ареста я работал плотником на прииске «Хлебный». На этом прииске я работал больше года - плотником работал месяца 2, завмагом месяца 4, а до этого я работал старателем. Вообще на приисках я работал с 1936 года, а с 1934 до 1936 года работал в колхозе. Я был арестован 12 октября 1938 года, а освободили меня 05 марта 1939 года. Месяц я сидел в Амурзете, остальное время в Биробиджане. В Амурзете впервые меня допрашивал следователь (фамилию не знаю) вместе с Капустиным (правильно Капусткин - прим. Редактора), остальное время Шумкин, который меня бил линейкой, связывал в локтях руки ремнем, в силу чего я сначала стоял час, а потом падал, потеряв сознание. Позднее я раньше, чем через час, терял сознание и падал. Кизилевич легче обращался со мною, чем Шумкин. Кизилевич также связывал мне руки. Точно не помню фамилию следователя, но ему помогал при допросе Капустин, а затем допрашивал Шумкин и применял меры физического воздействия. Кизилевич меня допрашивал после Шумкина в Амурзете. Шумкин и Кизилевич менялись во время допросов. Шумкин меня допрашивал и в Биробиджане, где Шумкина подменяли Лобанов, Резницкий. Шумкин до самого моего освобождения закрывал окна шторами и издевался надо мною. На допросах я не сидел, а стоял часов по пять, и в это время мне стягивали руки ремнем назад. Когда я не мог садиться, то Шумкин сажал меня на стул, а связанные руки закидывал за спинку стула. Кроме Шумкина меня допрашивал Резницкий, но он меня не бил. Затем допрашивал Абросимов, который меня один раз ударил. Допрашивал ли меня в обл. УНКВД по ЕАО Кизилевич, я сейчас не помню. Рот мне не затыкали полотенцем, а завязывали его для того, чтобы я не кричал, так как от связанных рук была невыносимая боль, и я терял сознание. Вот от этой-то боли я очень громко кричал". 1940 г. О "методах" следствия, заставлявших арестованных "признаваться" в чем угодно, смотрите здесь |
ЧТОБЫ ПОМНИЛИ >
Плотник прииска "Хлебный" в Сталинском районе Петр Федорович Селин